О ревности

     Бывает часто так, что делаешь замечание человеку, но на самом деле не заботу о нем проявляешь, а свое самолюбие тешишь. Или возьмем ту же ревность. Странное это чувство, почти всегда неоднозначно: очень уж бывает непросто определить почву, которая его питает.
Кстати, о ревности. Мне – да, наверное, и другим ребятам из нашего Братства –приходится испытывать это чувство довольно часто. Вот и сейчас в сердце разжигается огонь негодования: в детский дом опять приезжали пятидесятники.  «Реакция детей?» – «Сказали, что им понравилось…»

      Понравилось?! Как понравилось? Почему? Ведь это наши приезды детям всегда нравились! А тут «какие-то пятидесятники»… И начинается она – ревность. Причем, на наш взгляд, совершенно справедливая и законная: «Как же так? Если дети от нас узнали о Боге и Православии, то почему они слушают еще кого-то, говорящего о Боге совсем по-другому??» Еще недавно дети нам говорили, что нас – семинаристов – они любят больше, чем других приезжих гостей, потому что мы – «свои, настоящие»! А сейчас…

     Но – стоп! А действительно ли правильную ревность я испытываю? Вот, к примеру, мы дружим с детьми, учим их каким-то жизненным законам, делимся радостью знания Бога. Потом кто-то из детей выпускается из тепличных условий детдома и оказывались на голых утесах реальности, под жестоким натиском ветра проблем.

     Мы стараемся держать с кем-то из ребят связь, общаемся, видимся время от времени… Но это все, что мы пока можем, и этого явно недостаточно для действительно значимой поддержки бывшего детдомовца. Конечно, не одни мы занимаемся деятельностью подобного рода, но в любом случае число людей в нашей Церкви, сотрудничающих с детскими учреждениями интернатного типа, неизмеримо меньше числа детей-сирот (которых, кстати, по статистике 2008 года, больше 32-х тысяч). При таком соотношении сил сложно надеяться на что-то действительно масштабно-серьезное. 

      Зная, что не всегда будем рядом, мы стараемся приучить детей к мысли о том, что они могут найти поддержку в православном храме, всегда могут обратиться к священнику за помощью. Но попасть простому и часто замкнутому подростку на прием к занятому приходскими заботами батюшке довольно сложно, а старые знакомые из пятидесятнического лагеря – пожалуйста, вот они: регулярно звонят, приглашают придти в гости, предлагают всяческую помощь.

       Совершенно естественно, что дети идут к ним и находят то, без чего такой серой казалась их жизнь: человеческое тепло, дружбу и неравнодушие, не говоря уже о простой помощи.
Многие мои знакомые священники и миряне, когда узнают о регулярных приездах в детские дома протестантов и пятидесятников с возмущением и негодованием реагируют на это, предлагают поговорить с администрацией того или иного детского дома или школы-интерната, объяснить детям, что «это – сектанты, что их убеждения – не совсем правильные, что дружить с ними – плохо»…

     Ну а что дальше? Здесь выбор до обиды прост: либо никто, либо КТО-ТО ДРУГОЙ, не православный. Ты заберешь у детдомовцев друзей-пятидесятников, а что дашь взамен? Два-три (в лучшем случае) своих приезда? Несколько иконок и детских книжечек? И все?! И по-прежнему только один из пяти выпускников детдома смогут построить себе полноценную, счастливую жизнь?! В таком случае лучше спокойно пить у себя дома чай, соблюдать посты и наслаждаться мыслью, что ты – «православный христианин». «При чем тут дела? Ведь главное – вера!»

      Но все чаще и чаще мне в голову закрадывается предательская мысль: в то время, как мы – православные – спим, так ли уж плохи эти молодые ребята-пятидесятники, которые не ограничиваются «чаепитием и чтением Священного Писания по выходным дням», а идут и претворяют свою веру в дела, помогая вчерашним детдомовцам занять достойное место в жизни?

      В завершение скажу одно: мои рассуждения – это крик души. Крик, вызванный болью. Sapienti sat!